Ну ничего, припомнит она дяде Уоррену, все припомнит, как только вернется...

Но размечтаться о мести ей не удалось. Она вдруг ощутила на себе руки Митча Да Сильвы. Властным движением они снова уложили ее в постель. Изогнувшись, она лягнула его ногами. Раздался глухой стон и звучное ругательство.

— Какого черта, Феррис? Вы что, хотите меня убить?

— Это мысль, — пробурчала Лейси, безуспешно стараясь высвободиться. Она ни за что бы не призналась, но от его рук, сжимавших ей талию, от груди, в которую она упиралась спиной, исходили какие-то завораживающие волны.

Ей никогда не было так тепло, так жарко. Он явно не шутил, когда грозился согреть ей кровь!

— Пустите!

— И не надейтесь. Кончайте дергаться, а то, чего доброго, снова ударите меня.

— Я не... — начала было Лейси и умолкла, понимая, что скорей всего да, ударит.

Митч тоже понимал это, судя по улыбке на лице, освещаемом догорающими дровами.

Она все еще пыталась высвободиться, сохраняя последние капли здравомыслия, но он крепко держал ее.

—   Бесполезно, Феррис, угомонитесь и лежите себе спокойно.

Она в последний раз проверила силу его рук. Они по-прежнему крепко держали ее. Тогда Лейси вздохнула и замерла. Оцепенела. Окаменела.

— Расслабьтесь, — дохнул он ей в ухо.

Преподаватель английского объяснял, что оксюморон — это стилистический оборот, в котором содержится кажущееся самоопровержение, к примеру, «звонкая тишина». Расслабиться в объятиях Митча Да Сильвы — это же чистейший образец воплощенного в жизнь оксюморона! Хотя она и так лежала прямым его воплощением — живым трупом.

— В чем дело, Феррис? — поддразнил насмешливый голос. — Боитесь, что я покушусь на вас?

— Конечно, нет!

Она услышала над ухом приглушенный смех, и мурашки пробежали у нее по спине. Проклятие, почему она ответила? Теперь он чувствует себя победителем.

— Тогда почему вы пытались залечь в этой крепости из стульев?

— Боялась потревожить вашу лодыжку, — не найдясь с ответом, соврала она.

— А почему же вы лягнули ее? — въедливо допытывался он.

— Непроизвольно. Я не ожидала, что меня схватят. — Это не было ложью.

— Теперь-то вы знаете, чего от меня можно ждать.

Лейси почувствовала, как он улыбнулся ей в волосы. Она еще крепче прижала руки к груди. Выдержать. Не двигаться. Вдруг его ладонь легла ей на руку.

— Даже в таком напряжении вы очень уютная. Вы знаете об этом, Феррис? — прошептал он.

— Прекратите.

— Прекратить что?

— Говорить... всякую чушь!

— Это не чушь. Это комплимент. Вы не признаете, Феррис, комплименты?

— Это не комплимент!

Он поднял голову и, перегнувшись через ее плечо, заглянул в глаза.

— Нет? — В голосе звучало искреннее недоумение.

— Нет, — сухо повторила она.

Митч с минуту разглядывал ее, потом пожал плечами.

— А я думал, это комплимент. — Он опустил голову на подушку, и его дыхание защекотало ей шею. — Мне нравится, когда мои женщины уютные.

— Я не ваша женщина, Да Сильва.

— О, правильно.